Старый дом #3

Евгения Ушенина

Читателей на странице:

Саван безмолвия накрывал сад. Тишина становилась тягучей. Ее густоту можно было пощупать; пробежаться пальцами по засыпающей листве, почувствовать тепло некрашеного деревянного забора.
Небо ёжилось.
Широкая река уверенно и спокойно несла свои темные воды. Обнимала засыпающую землю, отражала недремлющее небо. Соединяла стихии и уносила за горизонт.
Краски затухали, звуки отдалялись — бытие выпадало из времени.  Старый дом не раз наблюдал, как день умирает, чтобы дать рождение ночи. Вдыхал скользящий туман и слегка поскрипывал — древний, но живой. Уютно устроившись в кресле у камина, гостья смотрела на обесцвечивание дня, словно в кинозале гасили свет. На оконном стекле калейдоскопом мелькали кадры ее жизни.
В голове мирно жужжали мысли. Они собирали пыльцу памяти, как трудолюбивые пчелы, и вкладывали в соты, создавая пестрые картины.
Обычно человеку не сложно вспомнить то, что еще не случилось. Воображение отличает и выделяет из единообразия, обыденности, повторения. Именно воображение, выковывая идеальные связи вымыслов, создает оригинал. Без него люди стали бы слишком похожими — аналогами друг друга, сваленными грудой в вагонетки реальности.
По стеклу чередой проплывали эпизоды, сюжеты, люди. Каждый кадр был важен. Тихий, уютный вечер. Цельный — не пытающийся казаться не таким, какой есть. Не претендующий, не мнящий. Мягкая шаль обняла гостью за плечи, укутала потеплее. Кресло прижалось к спине и не хотело отпускать. Сон уютно урчал тихую песню британского кота. Дом был задумчив . Камин старался сдерживать потрескивание и искры.
Тихий скрип слегка надорвал тот вечер. Бедная половица не смогла промолчать. Большой зеленый диван обрадовался гостю. Пригласил присесть. Гость долго смотрел на каскад событий, подернутый легким тюлем; на умиротворенную улыбку, сомкнутые веки; гладил по сонным волосам.
Он просто пришел — человек, истреблявший ее одиночество. Грубая сила нежности вызывала доверие. Она знала, что его глаза сделаны из добра и состаренной меди… Она когда-то уже видела эти глаза, чувствовала доброту и заботу.
Линии на его лице начертили карту пройденного пути, а компас в сердце показал верный путь — в этот дом.
Мягкий метал его глаз блуждал по комнате. Рассматривал предметы, охватывал успокаивающий душу гармоничный беспорядок.
Память мотала пленку назад. Мгновенья рассыпались кубиками льда и прыгали по старому деревянному полу, отскакивая и разлетаясь. Мысли бешено неслись во всех направлениях сразу. Он знал, что так бывает в самые счастливые минуты жизни, когда приходит чудесная, неосознанная радость. Когда, неподвластный рассуждению, он отдавался на волю внутренней стихии. Когда видел собственные действия рябью воспоминаний на глади стекла и получал удовольствие от непроизвольного совершенства.  Мысли. Кадры. Мгновения. Память…
Звуки. Краски. День. Ночь…
Карта. Жизнь. Круг. Опыт — свеча, которая светит только тому, кто ее держит…
Она не проснулась. Он не решился нарушить тишину. Дом наблюдал и молчал.