Интервью с Премиум-автором Владимиром Мехонцевым

littercon

Читателей на странице:

Накануне Дня Рождения журнала LITTERcon, предлагаем Вам, дорогие авторы и читатели, интервью лучших Премиум-авторов. Сегодня у нас в гостях талантливый Премиум-автор, международный журналист, Владимир Мехонцев, который стоял у истоков создания журнала, чья поэзия излучает душевный свет и творческую искренность. David Thomas – молодой журналист, исполнительный директор LITTERcon представил уникальное, творчески интересное интервью с Владимиром Мехонцевым.

David Thomas: Владимир, здравствуйте! Я искренне благодарю за наше с Вами сотрудничество, за Вашу поэзию, творческое наставничество на страницах нашего журнала. Ваш опыт международного журналиста впечатляет. С большим удовольствием прочитал Вашу книгу, изданную нашим издательством Maison d’édition LITTERcon, «…Что всё ниспослано тобой!».
Эта книга — раскрытие Вашей философии жизни, Вашего окружения. Расскажите в чём же суть Вашей философии и что именно означает для Вас «… Не дай забыть, что всё ниспослано Тобой!»?

Владимир Мехонцев: Начну немного издалека. Когда-то давно моя добрая знакомая итальянская писательница Лючиана Габбриэлли (ей я посвятил главу в своей книге) прекрасный востоковед и убежденная буддистка, сказала, что  есть две категории землян. Одни призваны сближать людей, другие разделять их. Можно соглашаться или нет с этим утверждением, но я по жизни множество раз сталкивался с такими примерами. И постепенно пришел к убеждению в правоте этих слов. Философия жизни – понятие довольно обширное, требующее очень много времени, чтобы подробно изложить ее. Я предпочитаю слово «миссия». У каждого из нас есть то, ради чего мы появились на свет, некая сверхзадача, поставленная Творцом при нашем рождении.

По опыту жизни и работы могу сказать: похоже, что моя миссия – сближать людей, делать их друзьями, понимающими друг друга, независимо от возраста, пола, вероисповедования, национальности и т.п. Возможно, это – часть философии моей жизни. А что касается строки из молитвы, использованной в названии книги, то я считаю, что, действительно,  все нам ниспослано Свыше: беды и радости, испытания и преодоления, любови и ненависти, падения и взлеты, победы и поражения – и об этом нужно помнить всегда, чтобы оставаться в любых ситуациях человеком.

D.T.: Поэзия и журналистика – то, что сперва кажется совершенно несовместимыми начинками для «творческого пирога». Первое – слишком сладкое, второе – чрезвычайно соленое. Как такое сочетание развивает Ваше истинное творчество?

В. М.: Я глубоко убежден, что поэзия и журналистика (равно как и литераторское мастерство) – две руки, взаимодействие которых позволяет человеку  быть творцом, гармоничной личностью, не просто фиксировать что-то (будь то факты, впечатления, ощущения), но и создавать нечто реальное, полезное и нужное людям. Хороший литератор или журналист непременно в душе поэт, и наоборот – кто ощущает и реализует поэтический Дар Божий, легко может стать хорошим писателем или журналистом.

Творчество любого поэта можно рассматривать как огромный автобиографический роман, отражающий события своей эпохи, и оказывающий влияние на формирование общества. Журналистское творчество сродни этому. Когда-то в университете я попытался расшифровать для себя слово «журналист», взяв французское jour и добавив по-русски «на лист». Конечно, это было в духе вульгарной этимологии, но мне показалось точным содержание профессии – «день на лист». И журналисты, и поэты пишут историю современности, но каждый по-своему: одни описывая факты и события, помогают формировать у социума знание, другие – интерпретируя события, пропуская их через свое сердце, дополняя и расцвечивая своими личными впечатлениями, эмоциями, создают духовную историю своего времени. Как бы ни пафосно это звучало, но так я вижу взаимодействие этих двух ремесел. И это, безусловно, влияло и влияет на то, что я пишу.

D.T.: Мне, как французу, приятно осознавать, что для Вас французская культура и бытность очень близки. Что на Ваш взгляд общего в творчестве французском и русском именно сейчас, в это непростое время?

В. М.: Действительно, взаимодействие и взаимопроникновение культур и традиций наших народов имеет глубокие корни. Среди моих друзей и коллег в обеих странах есть немало тех, кто искренне интересуется и переживает за то, как развиваются события и в России, и во Франции. И это нормально, ибо все мы – люди, которым свойственны одни и те же чувства и эмоции: мы одинаково любим и ревнуем, радуемся успехам и страдаем от неудач, переживаем за детей и за родителей, плачем и смеемся, стремимся к лучшему, хотим мирного неба над головой. Все это не может не найти отражения и в творчестве.

Впрочем, это относится не только ко Франции и России, но и ко всем другим странам, чьи авторы и читатели представлены на страницах журнала LITTERсon. И, честно говоря, меня очень радует, что в это непростое время ни границы, ни политические расклады, ни карантинные мероприятия в связи с пандемией не способны ограничить творческого полета наших коллег по журналу. И именно то, что мы вместе создаем на страницах издания мир, где царит Любовь, Романтика, Доброта, Нежность, Тепло и Свет является залогом того, что сообща мы способны преодолеть все трудности и невзгоды.

D.T.: Одна из глав Вашей книги «…Что всё ниспослано тобой!» называется «язык сердец». Скажите как сегодня удаётся слышать голос души в поэзии наших авторов журнала?

В. М.: Частично я уже начал отвечать на этот вопрос. Добавлю лишь, что в каждом из стихотворений, публикуемых на страницах нашего журнала или в группах Щаслива родина и Созвучие души (будь то более или менее удачные с точки зрения формы, ритма, рифмы) звучит некий «сердечный нерв». Большинство наших коллег стремятся искренне и открыто высказать то, что лежит у них на душе, поделиться сокровенным и иногда глубоко личным. Это дорогого стоит. На мой взгляд, это и есть тот «язык сердец», на котором мы общаемся, который образует единое энергетическое поле культур, взаимодействия душ. 

D.T.: Теодор де Банвиль сказал: «Поэзия есть то, что сотворено и, следовательно, не нуждается в переделке». Как Вы можете это объяснить?

В. М.: На мой взгляд, переделывать стихотворение не надо. Тут я вполне солидарен с опубликованными на днях строчками нашей Татьяны Петренко: «А, знаете, не стоит исправлять стихотворенье, не стоит изменять посыл души!…». Этот миг озаренья, о котором говорит Татьяна, действительно неповторим. И переделке не подлежит. Но, если речь идет о совершенствовании произведения (подборе более точных слов, оттачивании рифмы), поработать все-таки стоит. Либо это необходимо сделать до того, как выносишь стихотворение на общее обозрение. Может показаться банальным, но рождение стиха –  как рождение ребенка. Однажды возникает образ, фраза, метафора – вынашиваешь все это в душе, и, наконец, наступает момент озарения, и появляется на свет твое «дитя».

Наверное, правильно сказал один поэт (кажется, Николай Доризо): «Стихи не пишутся – случаются!». Или его же: «Не писал стихов и не пишу, ими я, как воздухом, дышу!». Для меня существенно ЧТО ты хочешь сказать своим поэтическим произведением читателю? Просто поделиться впечатлением или рассказать о событии? Или высказать нечто сокровенное, которое сидит глубоко в душе и нуждается в сторонней независимой оценке? В первом случае, как я считаю, будет просто красивое бытописание. Во втором – тот самый «посыл души», который так нужен не только автору, но, возможно, и многим из его читателей и коллег по поэтическому цеху. Лично я пишу, когда пишется. Не гонюсь ни за количеством стихов, ни за количеством читателей – считаю, что поэзия всегда найдет своего читателя.

D.T.: Как Вы думаете, в чём сила и уязвимость, величие и возможность падения поэта?

В. М.: Сила поэта, мне думается, в том, что везде, в любых обстоятельствах и ситуациях он остается поэтом. Со своим особенным восприятием окружающего. Со своим голосом. А слабость и уязвимость? Об этом лучше всего сказал Владимир Высоцкий: «Поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души». Здесь трудно что-либо добавить.

D.T.: Что для Вас самобытность поэзии?

В. М.: Самобытность поэзии для меня означает осмысливать происходящее, пропуская его через душу, и говорить своим языком, который понимают твои читатели (даже если ты прибегаешь к помощи Эзопа).

D.T.: Какую роль для Вас сыграло сотрудничество с LITTERcon ?

В. М.: Очень хороший вопрос! Сотрудничество с LITTERcon для меня весьма значимо даже не с точки зрения публикации своих произведений (хотя, не скрою, как любому автору, всегда приятно видеть свое имя на страницах журнала). Пожалуй, самым существенным для меня стало расширение круга друзей и единомышленников. Я открыл для себя новых талантливых поэтов, чьи стихи хочется читать и перечитывать. Журнал помог приобрести новых друзей, погрузиться в мир современной русской, украинской, французской, английской поэзии. Публикации в журнале и отклики на них позволили мне пристальнее всмотреться в свои стихи, помогли совершенствоваться в передаче своих эмоций, чувств. А это очень важно – взглянуть на свое творчество со стороны. Я очень ценю коллег и друзей по LITTERcon за их отзывы и оценки, публикуемые не только и не столько в форме лайков. Спасибо вам, друзья, за это!

D.T.: Поэту ведь нужна почва, традиция, или сейчас это уже не так? Возможна ли вообще эволюция, состоящая из сплошных разрывов?

В. М.: Для меня эволюция – постоянное, последовательное, естественное и гармоничное развитие, не терпящее ни рывков, ни скачков, ни разрывов, ни всякого рода «революций». При этом одну из главных ролей играет именно традиция, почва. Без них поэт, да и вообще творческий человек, просто теряет себя. Традиции любого народа – это уже и есть сама поэзия. Даже оторвавшись волею судьбы от родины, истинный поэт постоянно ощущает свою «почву».

Тому примеров несть числа. Мне доводилось общаться с русскими людьми, вынужденными после 1917 года бежать из России. Всегда поражало то, что и они сами, и их потомки берегли в душе свою «русскость» (я не имею ввиду только этнических русских, среди моих знакомых были и украинцы, и армяне, и татары, и российские греки). А какие великолепные стихи писали в изгнании Николай Туроверов, Марина Цветаева, Иван Елагин (двоюродный брат советской поэтессы Новеллы Матвеевой), Иосиф Бродский, Игорь Северянин, Константин Бальмонт. На память невольно приходят строки, написанные в Харбине в 1926 году Алексеем Ачаиром:

Не смела нас кручина, не выгнула,
Хоть согнула до самой земли.
И за то, что нас Родина выгнала,
Мы по свету ее разнесли.

Ну, как, скажите, поэту быть без почвы и традиции?

D.T.: Кто оказал на Вас наибольшее влияние как на поэта?

В. М.: Вообще, по жизни, включая ее «поэтическую составляющую», большое влияние на меня оказал, прежде всего, мой отец. Человек непростой судьбы (о нем я тоже рассказал в одной из глав книги), он с детства писал стихи, хотя никогда не считал себя поэтом. И продолжал делать это почти до смертного одра. Именно под его руководством я, шестилетний пацан, написал первое свое четверостишье, посвященное маме.

Потом была советская школа с ее традиционным образованием, включающим очень сильный поэтический блок (к примеру, стихи Эдуарда Асадова, «Кобзарь» Тараса Шевченко и «Энеиду» Котляревского я впервые прочитал в школьные годы). Затем служба в армии, где я почти каждую свободную минуту проводил в библиотеке. Великолепное классическое образование мы получили на журфаке Московского государственного университета, где поэзия была представлена очень широко от «Слова о полку Игореве» и гомеровских гекзаметров до наших современников Давида Самойлова, Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского и других. Трудно сказать, что и кто оказал на меня большее влияние. Наверное, все вместе и каждый по-своему.

D.T.: Кому-то из поэтов принадлежит фраза, что поэзия – это «наилучшее сочетание наилучших слов». Как Вы относитесь к белой рифме?

В. М.: Честно сказать, я не помню, кому принадлежит эта великолепная фраза. Но мне очень нравится и такое весьма точное высказывание: «Поэзия – это мышление образами». Даже в такой «публицистической» вещи, как «Гренада» Михаила Светлова, можно найти образное: «на бархат заката слезинка дождя». Или у поэта-трибуна Владимира Маяковского: «а вы ноктюрн сыграть могли бы на флейтах водосточных труб?». Я уверен, что нельзя «сбрасывать классику с корабля современности» (как в свое время писали поэты-футуристы), надо ее читать и перечитывать, всякий раз (вероятно, по мере своего взросления) находя в ней все новое и новое.

Мне всегда нравились и верлибр (свободный стих) и vers blanc (белый стих). При грамотном использовании этих поэтических средств можно очень много и точно передать.

D.T.: Каковы Ваши творческие планы?

В. М.: Вопрос закономерный и традиционный для интервью (сколько же раз я сам задавал такой своим собеседникам!). Вопрос, на который не все любят отвечать, боясь «сглазить» или «спугнуть» намеченное.  Отвечу вкратце. Сейчас я заканчиваю вторую книгу «мемуарных заметок» — C’est la vie (часть вторая). В планах на ближайшие годы (как знать, сколько их еще осталось?) написать и издать то, о чем я рассказывал в предисловии к уже изданному «Что все ниспослано Тобой».

Кроме того, очень хочется продолжить сказку-быль о Барби (уже не про Швейцарию, а про другие страны, где она «бывала» в моем лице). Продолжить вместе с моим советником и первым критиком внучкой Алисой. Написать еще одну сказку-быль «Странствия розового фламинго», идея которой была мне подсказана во время отдыха в Крыму второй внучкой – Иларией. Быть может, получится еще один сборник стихов. Тоже в соавторстве с внуками, с которыми мы иногда разговариваем рифмованными фразами, и им это очень нравится. Станут ли они потом поэтами или нет – суть не в этом. Главное, они уже понимают и далее будут глубоко чувствовать гармонию слов, рифм, фраз, гармонию мира. Планов, как видите, много. Стареть некогда.

D.T.: Что бы Вы посоветовали начинающим поэтам?

В. М.: Начинающим коллегам я бы посоветовал продолжать, несмотря ни  на какие сомнения, трудности, неудачи. Не тушеваться, получая критические отзывы. Все получится у того, кто работает над собой. Ну, и еще, конечно, постоянно обращаться к образцам большой поэзии, классикам, современным поэтам. Учиться у них, одновременно отрабатывая свой индивидуальный стиль, свой подход.

D.T.: Наше интервью – в канун второго Дня рождения журнала и чтобы Вы пожелали растущему электронному изданию?

В. М.: Наше издание – уникально! Сама идея проекта, о чем я всегда говорю, прекрасна. Нам только нужно всем активно реализовывать ее. Я очень рад, что в редакции подобралась такая хорошая команда креативных людей, возглавляемых Людмилой Пономаревой (Karolin Audas), и среди авторов журнала так много творческих личностей, поэтов по духу и слову. И, конечно же, хочется пожелать журналу дальнейшего процветания и многая и благая лета! С очередной годовщиной, дорогой LITTERcon!

Оставляйте свои комментарии и отзывы под статьёй редакции. Интервью будет опубликовано в праздничном электронном выпуске LITTERcon №12.

Пусть зимнее очарование рождает новые поэтические ноты на страницах нашего журнала!

Редакционная коллегия LITTERcon